Олег Крючков: В Крымскую весну каждый делал все от него зависящее

Олег, ты работал и на майдане, и в ходе событий Крымской весны. Было с чем сравнивать, что называется. Оценивал варианты развития ситуации?

Я прекрасно понимал, что может быть, потому что больше двух месяцев работал на майдане. И, будучи уже здесь, ездил к ребятам из "Беркута": забаррикадированная база, все оконные проемы и двери заблокированы мешками с песком, парни сидят в обгоревшем камуфляже еще с майдана и чистят оружие. Чистят оружие и договариваются, что одна из трех рот проводит эвакуацию женщин и детей в Севастополь, а две остаются здесь отстреливаться.

Всем, кто был на майдане еще до основных событий в Симферополе, было понятно – что-то будет. Окончательно стало понятно 23 февраля, во время событий возле памятника Ленину – вот оно, началось. Крымские татары и украинские активисты шли ходой, кричали. Украинские активисты были в меньшинстве, и крымчан среди них единицы. В основном те, кого я лично видел на майдане, в том числе майдановские сотники. Они уже были здесь. И неудивительно, что спустя три дня все было готово к противостоянию под Верховным Советом Крыма.

Все видели, что флаги прикреплены к древкам от лопат. Было много и такого, что сейчас Чубарову /Рефат Чубаров, невъездной в Крым лидер меджлиса/ невозможно прикрыть заявлениями, что он миротворец. Перед первым столкновением в 11 утра выступили Чубаров и Сенченко /украинский нардеп из Крыма Андрей Сенченко/, и Чубаров дал команду на первый штурм. Сенченко, кстати, насколько мне известно, пообещал меджлисовцам 30% квоты во всех органах власти.

В этот момент ты еще работал на "Новом канале"?

Последний сюжет как раз вышел о столкновениях под Верховным Советом. Его выпустили с боем, потому что в тексте было слово "русские", а русских на Украине нет, есть пророссийски настроенные украинцы.

Следующий сюжет о крымчанах, которые приносили продукты украинским и российским военнослужащим в заблокированные части, уже довели до абсурда, что крымчане очень боятся, поэтому на всякий случай подкармливают как украинскую армию, так и оккупантов. Мы с оператором решили, что в эфир с таким текстом сюжет не выйдет. Еще два месяца нас держали в отпуске и не хотели увольнять.

И как же ты определил свое участие непосредственно в самих событиях? Просто сидеть в отпуске и делать вид, что ничего не происходит, претит самой природе репортера.

У меня параллельно было две ипостаси: во-первых, как корреспондент канала я находился в отпуске, а во-вторых, участвовал в событиях как журналист, выкладывая материалы в Facebook. Давал сухие факты, потому что людей нужно было информировать.

Все крымские телеканалы заняли выжидательную позицию, кто-то просто испугался, и информация шла исключительно от украинских телеканалов и в их трактовке. Фотографии, комментарии, инсайдерская информация – все пользовалось бешеным спросом. Приходилось давать комментарии совершенно не знакомым мне СМИ из Мексики, Германии, бог весть откуда еще.

Почему мы в таком случае проиграли информационную войну? Сколько ни размещали фотографии в Facebook, сколько ни комментировали, все одно - аннексия.

Я не считаю, что мы проиграли информационно. Была официальная позиция украинской власти, не требующая доказательств.  Для иностранных журналистов Крым и Сомали на одной полочке. Я работал на олимпиаде в Сочи, и половина репортеров оттуда приехали освещать события в Крым, потому что рядом. Они понятия не имели, куда едут, и для них что Аксёнов, что Темиргалиев, что Чалый – вожди туземного племени. Киевских они хоть как-то знали. Поэтому пока не заработал пресс-центр, им вообще было невдомек, что здесь происходит.

Позиция была четкая, и она выдерживалась: Россия – оккупант. Но фактов в подтверждение нашлось мало.

На твой взгляд, все ли в тот период было сделано правильно и по теме?

Сейчас становится известно, и президент Путин об этом сказал, что решение принималось в ночь с 22 на 23 февраля. До этого на Черноморском флоте было введено военное положение, все секретные документы были упакованы, готовы планы эвакуации женщин и детей. Поэтому, пока выстраивались генеральные линии, многие вещи делали случайные люди. Каждый делал то, что в тот момент от него зависело.

Для меня самый показательный пример - это телемастер Валера из мастерской напротив нашего офиса. Еще с советских времен он чинил телевизоры, микроволновки и прочее. Он ходил на митинги два дня под стены Верховного Совета. Когда стало ясно, что ситуация под контролем, Валера вернулся дальше чинить телевизоры. Вот это настоящий герой Крымской весны, который в нужное время бросил отвертку и паяльник, взял флаг и пошел на митинг. А когда понял, что все складывается как надо, не двинул в профессиональные революционеры, потому что надо чинить телевизоры. И таких людей были тысячи.

Сейчас все меньше уделяется внимания 16 марта, и все больше акцент делается на 18 марта - день принятия Крыма в состав РФ. Но для крымчан первая дата знаменательнее тем, что в этот день мы проявили себя, свою волю. Как считаешь, стоит это увековечить каким-либо образом?

Как по мне, то 16 марта должен быть украшен город и играть духовые оркестры. А люди просто гулять, встречаться со знакомыми, кто был в самообороне, ходил на митинги. Не надо официальных мероприятий, они не нужны 16 марта. Пусть весь официоз будет 18 марта.

У меня свое мнение по поводу памятника ополченцам. Надо делать так, как делалось в царской России – знаменательные события увековечивались в архитектурных памятниках. Это может быть арка, колонна, что угодно. Чтобы это не был просто памятник, который воткнули в углу и забыли, а место, куда люди каждый год в это время будут приходить, некий сквер имени 16 марта.